Кеннет Рогофф Профессор экономики Гарвардского университета, бывший главный экономист Международного валютного фонда На протяжении последних двух с половиной лет мировые цены на нефть и газ подвергались шокам спроса, шокам предложения, а иногда тем и другим одновременно Возникшая в результате волатильность на рынках энергоресурсов стала отражением и микрокосмосом накренившейся мировой экономики.Цена нефти марки «Брент» упала с «нормальных» $68 за баррель в конце 2019 года до $14 за баррель в апреле 2020 года, когда пандемия Covid-19 распространялась по всему миру.
Два года спустя, в марте 2022 года, цены подскочили до $133 за баррель — это произошло после нападения России на Украину. А теперь они снова падают на фоне возросших опасений, что в США начнётся рецессия.
Впрочем, цена может снова повыситься, если экономика Китая быстро выйдет из ступора, в котором она оказалась из-за политики нулевого Covid-19.Что произойдёт дальше, и как власти могут продолжать стремиться к экологической устойчивости на фоне всех этих рыночных бурь?Одна из причин, почему цены на нефть и газ столь волатильны, заключается в том, что краткосрочный спрос на энергоносители намного быстрее реагирует на изменения темпов роста экономики, чем на изменения цены.
И поэтому, когда случается энергетический шок, может потребоваться огромное изменение цен для расчистки рынка.А пандемия стала «матерью всех шоков»: она спровоцировала крупнейшее затяжное изменение спроса со времён Второй мировой войны.